ВОЛЬНОСТЬ (Ода)
Это
стихотворение, написанное, по-видимому, в 1817 году юным, восемнадцатилетним
поэтом, дошло в 1820 году до правительства и послужило поводом для ссылки
Пушкина. В оде «Вольность» отразились ранние еще
незрелые настроения свободолюбивого поэта;
недаром позже (в 1824 году) он
сам называл ее «детской одой». Главная мысль ее в том, что свобода, «вольность»
возможна и в монархическом государстве, если и царь и народ строго соблюдают
законы. Необходимо, чтобы свобода сочеталась с «мощными законами»,— тогда и
народ не страдает, и царский трон стоит прочно и спокойно. Цари—выше народа, но
закон — выше царей (Юный Пушкин
не задается вопросом, каковы эти законы, откуда они взялись, кем, в чью пользу и
против кого они установлены.)
Нарушение
законов народом влечет за собой рабство народа, нарушение законов
царем-тираном грозит ему гибелью. В пример Пушкин приводит, с одной стороны,
казнь короля Людовика XVI во время французской революции. Последствием казни — этой
незаконной (по мнению юного Пушкина) расправы народа — было, кап думает поэт,
порабощение французов («галлов») новым тираном — Наполеоном. Поэтические
проклятия ему занимают целую строфу («Самовластительный злодей! Тебя, твой трон
я ненавижу...» и т. д.). С другой стороны, как пример, как поучение царям,
нарушающим законы, царствующим с помощью «бичей» и оков, рассказывается об
убийстве императора Павла I, «тирана», «увенчанного злодея», которого поэт
называет «Калигулой»— по имени римского императора (I в. н. э.),
прославившегося своим зверским характером.
Слово
«позор» в поэтическом языке употреблялось, кроме нынешнего значения, в
старинном значении—«зрелище». «Законов гибельный позор»— очевидно, значит
«зрелище гибели, нарушения законов».
Беги, сокройся от очей,
Цитеры слабая царица!
Где ты, где ты, гроза царей,
Свободы гордая певица?
Приди, сорви с меня венок,
Разбей изнеженную лиру...
Хочу воспеть Свободу миру,
На тронах поразить порок.
Открой мне благородный след
Того возвышенного галла,
Кому сама средь славных бед
Ты гимны смелые внушала.
Питомцы ветреной Судьбы,
Тираны мира! трепещите!
А вы, мужайтесь и внемлите,
Восстаньте, падшие рабы!
Увы! куда ни брошу взор —
Везде бичи, везде железы,
Законов гибельный позор,
Неволи немощные слезы;
Везде неправедная Власть
В сгущенной мгле предрассуждений
Воссела — Рабства грозный Гений
И Славы роковая страсть.
Лишь там над царскою главой
Народов не легло страданье,
Где крепко с Вольностью святой
Законов мощных сочетанье;
Где всем простерт их твердый щит,
Где сжатый верными руками
Граждан над равными главами
Их меч без выбора скользит
И преступленье свысока
Сражает праведным размахом;
Где не подкупна их рука
Ни алчной скупостью, ни страхом.
Владыки! вам венец и трон
Дает Закон — а не природа;
Стоите выше вы народа,
Но вечный выше вас Закон.
И горе, горе племенам,
Где дремлет он неосторожно,
Где иль народу, иль царям
Законом властвовать возможно!
Тебя в свидетели зову,
О мученик ошибок славных,
За предков в шуме бурь недавных
Сложивший царскую главу.
Восходит к смерти Людовик
В виду безмолвного потомства,
Главой развенчанной приник
К кровавой плахе Вероломства.
Молчит Закон — народ молчит,
Падет преступная секира...
И се — злодейская порфира
На галлах скованных лежит.
Самовластительный Злодей!
Тебя, твой трон я ненавижу,
Твою погибель, смерть детей
С жестокой радостию вижу.
Читают на твоем челе
Печать проклятия народы,
Ты ужас мира, стыд природы,
Упрек ты богу на земле.
Когда на мрачную Неву
Звезда полуночи сверкает
И беззаботную главу
Спокойный сон отягощает,
Глядит задумчивый певец
На грозно спящий средь тумана
Пустынный памятник тирана,
Забвенью брошенный дворец —
И слышит Клии страшный глас
За сими страшными стенами,
Калигулы последний час
Он видит живо пред очами,
Он видит — в лентах и звездах,
Вином и злобой упоенны,
Идут убийцы потаенны,
На лицах дерзость, в сердце страх.
Молчит неверный часовой,
Опущен молча мост подъемный,
Врата отверсты в тьме ночной
Рукой предательства наемной...
О стыд! о ужас наших дней!
Как звери, вторглись янычары!..
Падут бесславные удары...
Погиб увенчанный злодей.
И днесь учитесь, о цари:
Ни наказанья, ни награды,
Ни кров темниц, ни алтари
Не верные для вас ограды.
Склонитесь первые главой
Под сень надежную Закона,
И станут вечной стражей трона
Народов вольность и покой.
1817
