ВЛАДИМИР СОЛОУХИН (1924)

По Владимирке пыльной в суровые дни

Шел не я в кандалах — уходили они.

И жандармы, то грязь, то морозы кляня,

Увозили на долгую смерть не меня.

В Петербурге родился рабочий кружок,

Над Байкалом кружился усталый снежок,

В рудниках по колени стояла вода,

Я партийный билет получал не тогда.

Под другими в бою убивало коня.

В паровозной утробе сожгли не меня.

И когда эшелоны к Царицыну шли,

Не глодал я макуху чернее земли.

Я не падал в разводья кронштадтского льда

Я партийный билет получал не тогда.

Трижды ранен, устал и насквозь пропылен,

В Сталинграде не я подымал батальон.

И не я, оборвав своей жизни подет,

Захлебнуться заставил чужой пулемет.

Но уже он был очень похож на меня,

Кто упал на дрожащие вспышки огня,

Но уже он был чем-то со мною сравним:

Может, возрастом тем же и ростом одним.

Может, было нам поровну солнца и лет.

У героя пробит комсомольский билет.

Над могилой героя ночная звезда.

Я партийный билет получал не тогда.

Я партийный билет получал не тогда.

Тяжелела рука, подходили года.

Над Москвой, над страной, над землей тишина,

Перекличка гудков паровозных слышна.

В тишине орудийные стынут замки,

Густо смазаны, в ножнах хранятся штыки.

Я сейчас получаю партийный билет.

Коммунист умирает, но партия — нет!

Где-то новая смена уходит в забой.

Голубеет рассвет. Продолжается бой.

И, наверное, где-то играют в лапту

Те солдаты, которых я в бой поведу.

1948