СЛОВО О СЕРГЕЕ ЕСЕНИНЕ

Я думаю:

Как прекрасна

Земля

И на ней человек.

И сколько с войной несчастных

Уродов теперь и калек!

И сколько зарыто в ямах!

И сколько зароют еще!

И чувствую в скулах упрямых

Жестокую судоргу щек...

Сергей Есенин. 1925 г.

В руках у меня томик стихов. Листы его заполнены узенькими вертикальными столбцами затейливых знаков, страницы помечены в обратном порядке — от конца к началу. И только знакомые фотографии говорят, что автор томика, впервые появившегося в книжных магазинах японской столицы Токио в один из февральских дней 1930 года,— русский поэт Сергей Есенин. Об этом же говорят и заглавные иероглифы на обложке «Собрание стихотворений Есенина. Книга вторая избранных советских поэтов». Первой была книга Владимира Маяковского. Краткое вступление «От переводчика» начинается фразой: «Сергей Есенин является одним из выдающихся поэтов Советской России...»

То были далекие тридцатые годы. Ныне, в восьмидесятые годы, глубоко человечное, свободолюбивое, в высшей степени патриотическое слово Есенина доходит до сердец миллионов людей во всех уголках нашей планеты, пробуждая в них все лучшие черты, объединяя их нравственно, духовно, помогая им познавать и открывать для себя еще полнее Родину поэта — страну Октябрьской революции, первую страну социализма, давшую миру Прометея XX века — великого Ленина.

* *

*

Вспоминается памятный, исторический день. Двенадцатое апреля тысяча девятьсот шестьдесят первого года...

Человек планеты Земля в космосе!

«Юрий Гагарин («Коммунист Юрий Алексеевич Гагарин — первый космонавт». «Правда», 1961, 23 апреля) понял: он уже почти облетел вокруг земного шара, и он рассказывал, как вспомнились ему строки из стихотворения о Ленине «Капитан земли»:

Он — рулевой

И капитан.

Страшны ль с ним

Шквальные откосы?

Ведь, собранная

С разных стран,

Вся партия — его

Матросы.

«Капитан земли» был создан Есениным в январе 1925 года. Стихотворение это стало в наши дни хрестоматийным. Но прежде чем оно было написано, прежде чем в сердце художника возник образ Ленина — «капитана и рулевого» гигантского космического корабля, имя которому «Планета Земля»,— Сергею Есенину предстояло совершить свой поэтический взлет, «покорить» свой космос.

Сойди, явись нам, красный конь!

Впрягись в земли оглобли.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Мы радугу тебе — дугой,

Полярный круг — на сбрую.

О, вывези наш шар земной

На колею иную.

К вершинам поэзии Сергей Есенин поднялся из глубин народной жизни. «Рязанские поля, где мужики косили, где сеяли свой хлеб», стали колыбелью его поэзии.

Родился я с песнями в травном одеяле,

Зори меня вешние в радугу свивали...

От проникновенных стихов о стране «березового ситца», шири ее степных раздолий, сини озер, шуме зеленых дубрав до тревожных раздумий о судьбах России в «суровые грозные годы» — каждая есенинская строка согрета чувством безграничной любви к Отчизне.

Время Есенина — время крутых поворотов в истории России. Оно «помечено» и революционными баррикадами пятого года, и ленской грозой двенадцатого года, и пожаром мировой войны, и крушением самодержавия в февральские дни семнадцатого года, и октябрьским залпом «Авроры».

Мужественная, самозабвенная любовь к России, кровная связь с народной жизнью помогали Есенину — поэту и гражданину — находить свой путь к главной правде века.

Грандиозен и прекрасен был путь великого революционного похода трудовой России в будущее. Вместе с тем он был суров, драматичен, многотруден. И далеко не каждый из писателей того времени твердо устоял на палубе корабля — России, когда разразилась революционная буря. Вспомним Алексея Толстого и его роман-эпопею об утраченной и вновь обретенной Родине. Вспомним трагедию Бунина...

Есенин не только прекрасно знал жизнь крестьянской России, он был ее сыном, болел ее болями, радовался ее радостями; всем сердцем и умом он был с крестьянской, демократической Русью в эпоху крушения старого, буржуазного мира и рождения нового, революционного,— все это объективно способствовало тому, что он смог стать истинно народным, национальным поэтом и в ярких реалистических произведениях сказать свое правдивое слово о главных революционных событиях своей эпохи.

Уже в стихах, созданных Есениным в 1917— 1918 годах, отчетливо слышны раскаты бушующего океана крестьянской стихии, мятежного набата.

Поэта все больше захватывает «вихревое» начало, вселенский, космический размах событий.

В те незабываемые дни в его стихи врывались из бурной революционной действительности чеканные, напряженные ритмы:

Небо — как колокол,

Месяц— язык,

Мать моя — родина,

Я — большевик.

Дыхание революционной грозы коснулось и лирических стихотворений Есенина, полных любви к Родине и тончайшего проникновения в мир русской природы.

Радость обновления родной земли захватила поэта.

О муза, друг мой гибкий.

. . . . . . . . . . .

Теперь бы песню ветра

И нежное баю —

За то, что ты окрепла,

За то, что праздник светлый

Влила ты в грудь мою.

Казалось, еще немного усилий —и извечная мечта русского пахаря о «золотом веке» станет явью.

Но жизнь революционной Руси разворачивалась все круче.

Наперекор всем трудностям, в ожесточенной схватке с врагом прокладывал пролетариат России дорогу в социалистическое будущее. Именно в этот сложный период классовых битв и проявился наиболее ощутимо «крестьянский уклон» Есенина. «В годы революции,— писал поэт в автобиографии,— был всецело на стороне Октября, но принимал все по-своему, с крестьянским уклоном». В произведениях Есенина этот уклон прежде всего отражал те конкретные, реальные, объективные противоречия, которые были характерны для русского крестьянства в период революции.

Суровые будни «военного коммунизма» потребовали железной дисциплины, введения продразверстки, трудовой повинности; потребовали подчинения всей жизни страны единой цели — победить врага.

Трудно тогда было многим, очень многим сразу осмыслить этот исторически неизбежный крутой поворот в жизни революционной России. В это суровое, грозное время не выдержало, дрогнуло сердце «последнего поэта дэревни»:

Россия! Сердцу милый край!

Душа сжимается от боли.

Мучительно встает перед ним вопрос: «Куда несет нас рок событий?» Ответить тогда на него было нелегко. Всюду вокруг были видны следы войны и разрухи: голодные, опустевшие села, тощие, неухоженные поля, черные паутины трещин на опаленной засухой, мертвой земле...

Тогда-то и рухнули утопические мечты поэта о «Граде Инонии, где живет божество живых». Он слагает свой «Сорокоуст»:

Только мне, как псаломщику, петь

Над родимой страной аллилуйя.

Вслушайтесь, какая кровоточащая боль и неуемная скорбь о невозвратной, исторически обреченной на гибель старой деревне звучит в «Сорокоусте», «Песни о хлебе», «Исповеди хулигана», в стихотворениях «Мир таинственный, мир мой древний...», «Я последний поэт деревни...», и вместе с тем какая в этой трагедийной песне поэта обжигающая душу тревога за будущее России!

Разве можно забыть романтический образ есенинского «красногривого жеребенка»! Он имеет глубокий исторический смысл:

Видели ли вы,

Как бежит по степям,

В туманах озерных кроясь,

Железной ноздрёй храпя,

На лапах чугунных поезд?

А за ним

По большой траве,

Как на празднике отчаянных гонок,

Тонкие ноги закидывая к голове,

Скачет красногривый жеребенок?

Милый, милый, смешной дуралей,

Ну куда он, куда он гонится?

Неужель он не знает, что живых коней

Победила стальная конница?

Ход времени, ход истории неумолим. Поэт это чувствует. «Конь стальной победил коня живого»,— с тревогой и грустью замечает он в одном из писем.

Сумеют ли люди будущего сохранить красоту природы? Тревожны раздумья Есенина...

Человек и природа — извечная тема поэзии. Для Есенина, как мы видим, она накрепко спаяна с раздумьями о завтрашнем дне России, с чувством Родины в беспокойном сердце поэта.

Поэзия Есенина в высшей степени драматична и правдива, она полна острых социальных конфликтов и коллизий, глубоких, порой, казалось бы, неодолимых противоречий. Эти противоречия во взглядах и творчестве поэта чаще всего объяснялись в прошлом лишь индивидуальными чертами характера Есенина, «раздвоенностью» его личности и другими субъективными моментами.

Особенно усиленно мысль о «раздвоенности» лирического героя поэзии Есенина и «отстраненности» от революционной действительности подчеркивалась, когда заходила речь о таких стихах и поэмах, как «Черный человек », «Исповедь хулигана», «Я последний поэт деревни...», цикле «Москва кабацкая».

Не надо сглаживать противоречия поэта, не надо выпрямлять его жизненный путь. Необходимо понять объективный характер многих противоречий Есенина, выявить и проследить главную тенденцию, главную линию развития его поэзии: показать, почему и как он приходит от «Инонии» и «Сорокоуста» к «Анне Снегиной», «Руси советской», «Песни о великом походе».

Почему и как?.. Здесь определенную роль сыграла и зарубежная поездка Есенина в Европу и Америку. Еще в 1922 году Есенин отмечал: «Только за границей я понял совершенно ясно, как велика заслуга русской революции, спасшей мир от безнадежного мещанства». В своих письмах из-за рубежа поэт говорит о пагубном влиянии «господина доллара» на европейскую жизнь и искусство. «Там, из Москвы, нам казалось, что Европа — это самый обширнейший рынок распространения наших идей в поэзии, а теперь отсюда я вижу: боже мой! до чего прекрасна и богата Россия в этом смысле. Кажется, нет еще такой страны и быть не может».

Своему очерку об Америке поэт дал выразительное название «Железный Миргород».

Поездка на Запад помогла поэту окончательно утвердиться в великой исторической правде Ленина, в том, что ленинский путь Октября — единственно возможный и реальный путь России в будущее.

«После заграницы я смотрел на страну свою и события по-другому».

«Зрение мое переломилось, особенно после Америки».

«Доволен больше всего тем, что вернулся в Советскую Россию».

«В нашем литературном строительстве,— заявлял поэт о себе,— со всеми устоями на советской платформе...»

Подобные высказывания характерны для Есенина по возвращении на Родину.

Советская новь, и деревенская и городская, все убедительнее теперь отвечала на вопрос, еще недавно, в годы гражданской войны, «военного коммунизма» и нэпа, так неотступно тревоживший сознание поэта и многих его соотечественников: «Куда несет нас рок событий?» С радостным волнением говорит Есенин об этом в своих стихах:

Я вижу все

И ясно понимаю,

Что эра новая —

Не фунт изюму вам,

Что имя Ленина

Шумит, как ветр, по краю,

Давая мыслям ход,

Как мельничным крылам.

Как откровение, как итог неустанных бескомпромиссных поисков поэтом высшей истины в годы революции звучит взволнованный голос Есенина: «...Я еще больше влюбился в коммунистическое строительство. Пусть я не близок коммунистам, как романтик в моих поэмах,— я близок им умом и надеюсь, что буду, быть может, близок и в своем творчестве».

С именем Ленина, с политикой коммунистов связывает отныне поэт прежде всего и те огромные социальные сдвиги, изменения, которые на его глазах происходили в жизни русского крестьянства. «Знаешь,— рассказывал Есенин в те годы писателю Юрию Либединскому,— я сейчас из деревни... А все Ленин! Знал, какое слово надо сказать деревне, чтобы она сдвинулась. Что за сила в нем, а?»

Приметы нового встречают поэта в родном селе буквально на каждом шагу: и на деревенской улице, где у волисполкома мужики «корявыми, немытыми речами... свою обсуживают жизнь» и где под вечер «хромой красноармеец» рассказывает бабам «важно о Буденном, о том, как красные отбили Перекоп», и за околицей села, где «крестьянский комсомол» задорно поет «агитки Бедного Демьяна», и в отцовском доме, где «на стенке календарный Ленин» и где сестра поэта, шустрая девчонка-комсомолка, по-взрослому беседует с ним, «раскрыв, как библию, пузатый «Капитал».

Тема двух Россий — уходящей и Советской,— уже ясно обозначенная Есениным в «Возвращении на Родину», получает свое дальнейшее развитие в его «маленьких поэмах», названия которых — «Русь Советская» и «Русь уходящая» — полны глубокого внутреннего смысла. Эти «маленькие поэмы», емкие и масштабные по мысли, воспринимаются как эпические произведения большого общественно-социального накала и вместе с тем как глубоко личный исповедальный рассказ поэта о самом дорогом и близком, волнующем его, а вместе с ним и нас.

Уходящая Русь для поэта — это и его дед и мать, а Русь Советская — это и его сестры-комсомолки. Их личные судьбы неотделимы от событий, происходящих в родном селе, и отнюдь не случайно поэт подмечает, что

Чем мать и дед грустней и безнадежней,

Тем веселей сестры смеется рот.

Далек теперь поэт и от прославления мужика вообще. Более того, радуясь добрым переменам, принесенным Советской властью в деревню, Есенин, особенно в «Руси уходящей», с явной тревогой и озабоченностью говорит о тех крестьянах, которые пока лишь «тянут в будущее робкий взгляд» и общественный интерес которых зачастую ограничен лишь заботами о хлебе насущном.

Я слушаю. Я в памяти смотрю,

О чем крестьянская судачит оголь.

«С Советской властью жить нам по нутрю...

Теперь бы ситцу... Да гвоздей немного...»

Как мало надо этим брадачам,

Чья жизнь в сплошном

Картофеле и хлебе.

Чего же я ругаюсь по ночам

На неудачный, горький жребий? —

с грустной, нескрываемой тревогой замечает поэт. А вместе с тем он видит, что «новый свет горит другого поколения у хижин», что

Другие юноши поют другие песни...

Уж не село, а вся земля им мать...

Много сложного, противоречивого в жизни деревни открывается перед взором поэта. Буквально на каждом шагу новое, советское сталкивается со старым, с патриархальными привычками, с крестьянской мелкособственнической психологией, складывавшейся веками. Непросто во всем этом разобраться, а главное, рассказать в стихах.

Мы многое еще не сознаем,

Питомцы ленинской победы,

И песни новые

По-старому поем,

Как нас учили бабушки и деды.

В «Руси Советской», «Руси уходящей», «Возвращении на Родину» за каждым конкретным эпизодом и событием, о которых повествует автор, встает в борении и «кипении жизни» вся страна. Какова же в этих «маленьких поэмах» общественная, гражданская позиция Есенина? Что его особенно волнует? Чувства, мысли автора в «маленьких поэмах» предельно искренни и правдивы. Вместе с тем они сложны, противоречивы, как сама жизнь, действительность, окружающая поэта:

Ну что ж!

Прости, родной приют,

Чем сослужил тебе — и тем уж я доволен.

Пускай меня сегодня не поют —

Я пел тогда, когда был край мой болен.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Цветите, юные! И здоровейте телом!

У вас иная жизнь, у вас другой напев.

А я пойду один к неведомым пределам,

Душой бунтующей навеки присмирев.

Но и тогда,

Когда во всей планете

Пройдет вражда племен,

Исчезнет ложь и грусть,—

Я буду воспевать

Всем существом в поэте

Шестую часть земли

С названьем кратким «Русь».

Так за внешне обыкновенным, традиционным сюжетом возвращения героя в родное село после странствий по миру в «маленьких поэмах» Есенина новаторски раскрывается тема России. Многогранный, художественно емкий образ Родины в них исторически конкретен и наполнен большим социальным содержанием. Здесь и критический взгляд в прошлое Руси, и вера в силы Руси настоящей, в ее завтра, в ее будущее. Вспомним, что даже в «Руси уходящей» с особой силой звучат строки, устремленные в будущее, ставшие, по сути дела, своеобразным рефреном этой «маленькой поэмы»:

Друзья! Друзья!

Какой раскол в стране,

Какая грусть в кипении веселом!..

Знать, оттого так хочется и мне,

Задрав штаны,

Бежать за комсомолом.

Если бы Есенин ничего не написал, кроме «Руси Советской», «Руси уходящей», «Возвращения на Родину», то и тогда имя его, несомненно, вошло бы навсегда в историю отечественной литературы.

Историей был дан России только один путь решения крестьянского вопроса — путь социалистического обновления русской деревни. Принимая этот путь умом, Есенин в то же время чувствовал, что преодолеть его Руси крестьянской будет далеко не так легко и просто, как это казалось иным его современникам. Отсюда постоянные тревожные, порой мучительные раздумья Есенина о будущем крестьянской Руси.

Полевая Россия! Довольно

Волочиться сохой по полям!

Нищету твою видеть больно

И березам, и тополям.

Я не знаю, что будет со мною...

Может, в новую жизнь не гожусь,

Но все же хочу я стальною

Видеть бедную, нищую Русь.

И не эта ли правда чувств особенно дорога нам в стихах Есенина, не в этом ли подлинное величие поэта?

Поняв умом великую правду Ленина, поэт вновь и вновь пристальнее вглядывается в кипение жизни, стремясь, по его словам, «постигнуть в каждом миге Коммуной вздыбленную Русь».

Давно ли в некоторых своих стихах Есенин «проклинал» город, видя в нем лишь первопричину всех извечных страданий и несчастий крестьянской Руси, давно ли с тревогой писал о том, что «каменные руки» города — шоссе — «сдавили за шею деревню». Теперь все эти тревожно-трагические раздумья и мысли как бы оказываются в прошлом. Более того, поэт слагает свой «новый вольный сказ», главный герой которого — славный «Петр-град», героически защищающий от врагов революции «октябрьский свет» победы.

* *

*

Осенью 1924 года Есенин предпринимает поездку на Кавказ. Он еще не знает, что на этот раз пробудет здесь почти полгода, что эта поездка на юг станет его «болдинской осенью». Здесь им будут написаны многие его «маленькие поэмы», здесь будут созданы «Персидские мотивы» и его «вершинная» поэма «Анна Онегина». Двадцать семь своих новых произведений опубликует Есенин на Кавказе, и все — за полгода!

Почему с таким душевным подъемом, с такой внутренней отдачей работал Есенин на Кавказе? Чем все это можно объяснить? Послушаем поначалу самого поэта. «Только одно во мне сейчас живет, — подчеркивает Есенин в одном из своих кавказских писем, отправленных из Батума в Москву 20 декабря 1924 года. — Я чувствую себя просветленным (выделено мной. — Ю. П.), не надо мне этой глупой шумливой славы, не надо построчного успеха. Я понял, что такое поэзия... Я скоро завалю Вас материалом. Так много и легко пишется в жизни очень редко.

Это просто потому, что я один и сосредоточен в се-

Буквально за несколько дней перед этим Есенин закончил свою поэму «Цветы». 17 декабря 1924 года он в письме из Батума с радостью отмечает: «Работает-ся и пишется мне дьявольски хорошо. До весны я могу и не приехать...

На столе у меня лежит черновик новой хорошей поэмы «Цветы». Это, пожалуй, лучше всего, что я написал».

Прочитав эти строки, можно подумать: не преувеличивает ли Есенин значение только что завершенной им поэмы? Ведь незадолго перед этим им были написаны и опубликованы «Русь Советская», «Русь уходящая», «Письмо к женщине», «Возвращение на Родину», «Баллада о двадцати шести», «Песнь о великом походе» и другие прекрасные стихи.

Прочитав же хотя бы несколько строф поэмы, без особых колебаний соглашаешься со столь высокой оценкой «Цветов» самим автором.

Весенний вечер.

Синий час.

Ну как же не любить мне вас,

Как не любить мне вас, цветы?

Я с вами выпил бы на «ты».

Шуми, левкой и резеда.

С моей душой стряслась беда.

С душой моей стряслась беда.

Шуми, левкой и резеда.

Ну что ж!

Пускай не увидать!

Я поражен другим цветеньем

И потому словесным пеньем

Земную буду славить гладь.

Ах, колокольчик!

Твой ли пыл

Мне в душу песней позвонил

И рассказал, что васильки

Очей любимой далеки.

Любовь моя!

Прости, прости.

Ничто не обошел я мимо.

Но мне милее на пути,

Что для меня неповторимо.

Цветы, скажите мне прощай,

Головками кивая низко,

Что не увидеть больше близко

Ее лицо, любимый край.

«Это философская вещь»,— так определил суть «Цветов» сам Есенин. Заметив при этом, что, прежде чем читать его поэму, «нужно... подумать о звездах, о том, что ты такое в пространстве и т. д., тогда она будет понятна».

Беззащитная песчинка — вот что такое Человек в просторах мироздания; жизнь его в истории рода человеческого — мгновение, особенно по сравнению с вечностью Вселенной. Вот почему с давних времен не только звездочеты и ученые-астрономы, но и поэты об-

Еали свой взор в бескрайние, манящие к себе не-ые звездные дали. Обращали для того, чтобы по-аться проникнуть в тайны мироздания, а значит, и в тайны человеческой души. Не раз обращал свой взор в космические глубины Вселенной и Есенин. Еще в 1916 году молодой поэт писал:

Там, где вечно дремлет тайна,

Есть нездешние поля.

Только гость я, гость случайный

На горах твоих, земля.

Широки леса и воды,

Крепок взмах воздушных крыл.

Но века твои и годы

Затуманил бег светил...

Суждено мне изначально

Возлететь в немую тьму.

Ничего я в час прощальный

Не оставлю никому.

Но за мир твой, с выси звездной, В тот покой, где спит гроза, В две луны зажгу под бездной Незакатные глаза.

Истинных поэтов всегда волновали такие вечные фи-

|лософско-мировоззренческие проблемы, как Человек и Вселенная, Человек и природа, Человек и мир егоземных деяний, радостей, страстей, тревог, его любовь и ненависть, его верность Родине, его жизнь и смерть.

Человек — дивное творение природы, прекрасный, неповторимый цветок живой жизни. В поэме «Цветы» Есенин сумел обо всем этом сказать по-своему, в высшей степени самобытно. Общечеловеческое в «Цветах» неотделимо от личности поэта, от того, что он сам испытал и преодолел,— от его судьбы. Особенно примечательно, что все это в поэме «стыкуется» с конкретной, реальной действительностью эпохи Октября.

А люди разве не цветы?

О милая, почувствуй ты,

Здесь не пустынные слова.

Я видел, как цветы ходили, И сердцем стал с тех пор добрей, Когда узнал, что в этом мире То дело было в Октябре.

Цветы сражалися друг с другом, И красный цвет был всех бойчей. Их больше падало под вьюгой, Но все же мощностью упругой Они сразили палачей.

Красный цвет Революции как символ прекрасного в жизни — таким видится поэту теперь Октябрь семнадцатого года. Для поэта-гуманиста, каким был Есенин, революция — это прежде всего людские судьбы, их настоящее и будущее, о котором он говорит в «Цветах» с такой романтической окрыленностью:

Октябрь! Октябрь!

Мне страшно жаль

Те красные цветы, что пали.

Головку розы режет сталь.

Но все же не боюсь я стали.

Цветы ходячие земли!

Они и сталь сразят почище,

Из стали пустят корабли,

Из стали сделают жилища.

И потому, что я постиг,

Что мир мне не монашья схима,

Я ласково влагаю в стих,

Что все на свете повторимо.

И потому, что я пою,

Пою и вовсе не впустую,

Я милой голову мою

Отдам, как розу золотую.

Общечеловеческое содержание, казалось бы, глубоко личных, индивидуальных образов, за которыми чаще всего угадывается фигура самого автора, его мир дум и чувств; дерзкая, самобытнейшая метафоричность стиха; наконец, сочетание в поэме земной, конкретной романтической реальности с вселенско-глобальным охватом явлений действительности — таковы характерные черты и особенности поэтики «Цветов».

* * *

Истинная поэзия всегда гуманистична. Как Прометеев огонь, проносят поэты-гуманисты через века свою неколебимую любовь и веру в Человека, в то, что будущее его светло и прекрасно. По своей творческой сути, по своим убеждениям и идеям они всегда выдающиеся мыслители и революционеры духа, они постоянно и настойчиво вслушиваются в биение народного сердца, в могучее дыхание своей родины, чутко улавливая при этом нарастающие раскаты новых революционных бурь и потрясений. Все это и делает их поэзию бессмертной и вечной. Таков безымянный автор «Слова о полку Игореве», таков наш Пушкин, наш Лермонтов и Некрасов, наш Маяковский и Блок, таков Сергей Есенин...

Я думаю:

Как прекрасна

Земля

И на ней человек.

И сколько с войной несчастных

Уродов теперь и калек!

И сколько зарыто в ямах!

И сколько зароют еще!

И чувствую в скулах упрямых

Жестокую судоргу щек.

Эти строки Есенина, наполненные и гордостью, и радостью, и болью, и тревогой за Человека, его судьбу, его будущее, могли бы по праву стать эпиграфом ко всем его стихам и поэмам.

Рожденные в сердце поэта в незабываемые 20-е годы, годы, овеянные революционным дыханием Октябрьской бури, наполненные суровым драматизмом борьбы за социалистическую новь России, строки эти оказались трагически пророческими:

И сколько зароют еще...

Менее чем через два десятилетия мир был ввергнут фашистской Германией в пучину второй мировой войны.

Двадцать миллионов (!!!) советских людей отдали свои жизни за победу над гитлеровскими захватчиками, с беспримерным мужеством и отвагой защищая свою Родину и спасая весь мир от фашистского рабства.

Гуманизм Есенина, его неотступные тревоги и заботы о судьбе миллионов своих соотечественников — судьбе народной, рождены прежде всего великой любовью поэта к Родине.

Черная, потом пропахшая выть! Как мне тебя не ласкать, не любить?

Оловом светится лужная голь... Грустная песня, ты — русская боль.

Уже в ранних стихах поэта, по сути дела, нет идиллии. Есть боль, тревога, печаль, скорбь, нет одного — равнодушия к судьбам миллионов тружеников, к Человеку. И не только в стихах, в творчестве, но и в мыслях, в поступках юного поэта.

«...Человек! Подумай, что твоя жизнь, когда на пути зловещие раны. Богач, погляди вокруг себя. Стоны и плач заглушают твою радость. Радость там, где у порога не слышны стоны», — читаем мы в одном из ранних писем Есенина. Даже там, где в стихах, казалось бы, речь идет не о человеке, главным для поэта остается Человек, его отношение к окружающему миру, его моральный, нравственный облик. Перечитайте «Песнь о собаке», «Корову», «Лисицу», «Табун» и вы явственно ощутите это.

Нельзя любить землю вообще. Человека — вообще. Это чуждо истинному искусству. Только любя свою Родину, свой народ, своих соотечественников, можно стать великим гуманистом, художником, близким, доступным, понятным людям разных стран и наций. Национальное и интернациональное всегда в творчестве настоящего художника находится в нерасторжимом диалектическом единстве. И еще: гуманизм — категория социальная, историческая, наполненная во все времена конкретным классовым содержанием. Мировое значение Есенина, действенная' сила его гуманистической поэзии определяются прежде всего тем, что он сумел, преодолевая и объективные противоречия революционной эпохи, и свои субъективные взгляды и заблуждения, понять, осмыслить мировоззренчески, философски и раскрыть художественно в своих стихах и поэмах величайшее историческое значение Октябрьской революции, открывшей народам мира путь к духовному возрождению Человека.

Ленин, большевики впервые в истории крестьянской Руси посмотрели на «мужика» как на Человека и, более того, как на единственно реального и надежного союзника рабочей России в пролетарской революции. Вот что приводит Есенина вместе с трудовой крестьянской Русью к правде Ленина. Одним из первых в мировой поэзии именно Есенин рассказал об объективном, исторически закономерном пути трудового крестьянства к пролетарской революции.

Характерна и впечатляет художественно одна из ключевых сцен «Анны Онегиной» — сцена широкого эпического дыхания и истинной народности, когда ра-довские мужики настойчиво «пытают» земляка, героя поэмы, о самом заветном для них в революции:

Скажи:

Отойдут ли крестьянам

Без выкупа пашни господ?

Кричат нам,

Что землю не троньте,

Еще не настал, мол, миг,

За что же тогда на фронте

Мы губим себя и других?

И далее следует самый главный вопрос:

«Скажи, Кто такое Ленин?» Я тихо ответил: «Он — вы».

Эта предельно лаконичная, афористическая фраза полна глубочайшего внутреннего смысла.

«Он — вы». Это и ответ героя «Анны Снегиной» крестьянам, и, в еще большей степени, ответ поэта самому себе. Это великое открытие поэтом для себя сути, существа Ленина, его революционного дела, его бессмертных идей.

Именно этим открытием, этим высочайшим гражданским убеждением — «Он — вы» — проникнуты и «Песнь о великом походе», и «Баллада о двадцати шести», и «Поэма о 36», и другие революционные произведения поэта.

Большевики-ленинцы, те, кто в эпоху Октября олицетворяли все истинно человеческое и революционное в русском народе, становятся для Есенина идеалом прекрасного. Поэт жадно тянулся к ним, вначале больше стихийно, чем сознательно («Говорят, что я большевик. Да, я рад зауздать землю...»); несколько позднее он пробивался к ним настойчиво «в развороченном бурей быте», а затем, и это было главным, он рассказал о них в «Песни о великом походе» и «Анне Снегиной», «Поэме о 36» и «Капитане Земли».

Есенин стремится теперь выразить свои чувства, свое личное отношение к Ленину, свои раздумья о великой роли этого человека в судьбах России.

Суровый гений!

Он меня Влечет не по своей фигуре.

Он не садился на коня

И не летал навстречу буре...

Для нас условен стал герой,

Мы любим тех, что в черных масках,

А он с сопливой детворой

Зимой катался на салазках.

Застенчивый, простой и милый,

Он вроде сфинкса предо мной.

Я не пойму, какою силой

Сумел потрясть он шар земной?

Но он потряс...

Он мощным словом

Повел нас всех к истокам новым.

Он нам сказал: «Чтоб кончить муки, Берите все в рабочьи руки. Для вас спасенья больше нет — Как ваша власть и ваш Совет».

Это был Ленин Есенина. Вместе с тем это был Ленин каждого из нас; глубоко народный, вечно живой образ «самого человечного человека», который «прост, как правда»,— тот образ Ленина, который в наши дни знает и носит в своем сердце каждый честный труженик земли.

А каким окрыляющим, революционным пафосом, какой верой в бессмертие ленинских идей наполнены строфы есенинской «Баллады о двадцати шести». Вспомним взволнованный разговор-диалог бакинских комиссаров, который они «ведут» между собой:

То не ветер шумит,

Не туман.

Слышишь, как говорит

Шаумян:

«Джапаридзе,

Иль я ослеп,

Посмотри:

У рабочих хлеб.

Нефть — как черная

Кровь земли.

Паровозы кругом...

Корабли...

И во все корабли,

В поезда

Вбита красная наша

Звезда».

«Баллада о двадцати шести» созвучна чеканным ритмам «Левого марша» Владимира Маяковского. Она

дзка героической «Балладе о гвоздях» Николая Тиэнова и другим выдающимся произведениям совет-кой литературы, воспевающим Человека нового, рево-

оционного мира.

Обращаясь к истории, поэт не стремится к последовательному изложению тех или иных событий. Для него главное: «схватить» и художественно выразить дух времени, те главные, наиболее характерные черты эпохи, которые дают нам, читателям, наиболее яркое и целостное представление об этой эпохе, делают нас как бы соучастниками тех или иных событий. Такие поэтические произведения по праву становятся художественной энциклопедией своего времени. Вспомним пушкинского «Медного всадника», лермонтовскую «Песнь о купце Калашникове», некрасовскую «Железную дорогу», вспомним «Двенадцать» Блока, «Главную улицу» Демьяна Бедного, «Владимир Ильич Ленин» и «Хорошо» Маяковского.

«Песнь о великом походе», «Анну Онегину», «Балладу о двадцати шести», «Ленин» (из поэмы «Гуляй-по-ле») Есенина мы смело можем отнести к тем поэтическим произведениям, где дух революционного времени «схвачен» и передан с подлинно эпической художественной силой. Сегодня становится все очевидней та объективная истина, что в этих вещах, равно как и в ряде других произведений Есенина, ясно обозначился его творческий и гражданский путь как великого художника-гуманиста, который вместе с другими зачинателями советской литературы стоял у истоков поэзии социалистического реализма.

Всем сердцем теперь Есенин принимает и готов воспеть красоту рождающейся «стальной» Руси, ибо за ней — будущее. И это для поэта становится все более очевидным. Вместе с тем Есенин до конца своей жизни ни на йоту не поступается в стихах любовью к «рязанским раздольям». И в этом нет никакого противоречия. Оно — кажущееся. Ибо человек и природа, человек и родина были и будут в вечном единстве. В наши дни об этом прекрасно сказал Александр Твардовский. Людям нужна «и та, и та» красота: и красота могучего Падунского порога, и красота Братской плотины, «усмирившей» стремительный бег великой сибирской реки.

В советской поэзии Есенин почувствовал это одним из первых и не только почувствовал, но сумел сохранить в своих стихах для будущего, для потомков красоту родной природы, красоту души русского человека, русского слова, русской песни, и вместе с тем су-

мел рассказать в стихах о новой красоте, рожденной Октябрем, о красоте подвига восставшего, революционного народа, сумел смело заглянуть в завтрашний день своей Родины и всего человечества.

О некоторых характерных чертах этого будущего поэт с удивительной прозорливостью писал еще в 1918 году: «Пространство будет побеждено, и в свой творческий рисунок мира люди, как в инженерный план, вдунут осязаемые грани строительства. Воздушные рифы глазам воздушных корабельщиков будут видимы так же, как рифы водные. Всюду будут расставлены вехи для безопасного плавания, и человечество будет перекликаться с земли не только с близкими ему по планетам спутниками, а со всем миром в его необъятности».

Так мыслил Есенин. Кажется, что это сказано в наши дни..,

* * *

Наполненная любовью к людям, к Человеку, к родной земле, проникнутая душевностью, предельной искренностью, добротой, чувством постоянного беспокойства за судьбу не только своих соотечественников, но и людей других стран и наций, поэзия Есенина активно живет и действует в наши дни, помогая сохранению мира во всем мире.

С публицистической страстью и гражданской убежденностью и одновременно с огромной художественной силой говорит Есенин в стихах и поэмах о непримиримом столкновении двух моральных, нравственных начал в современной общественной жизни, о двух концепциях Человека, одна из которых родилась в старом буржуазном мире, а другую принесла человечеству Великая Октябрьская революция. С особой остротой антигуманистическую атмосферу, царящую в буржуазном обществе, как уже отмечалось выше, Есенин почувствовал во время зарубежных поездок. -

...Места нет здесь мечтам и химерам, Отшумела тех лет пора. Все курьеры, курьеры, курьеры, Маклера, маклера, маклера...

Если хочешь здесь душу выржать, То сочтут: или глуп, или пьян. Вот она — мировая биржа! Вот они — подлецы всех стран.

И не случайно, именно в пору пребывания Есенина за границей, возник у него замысел поэмы «Черный человек». Там особенно явственно витал перед ним этот страшный образ. «Прескверный гость» — «черный человек» у Есенина — это не только и не столько его личный враг. Нет, он враг всего прекрасного, враг Человека.

* *

Поэзия Есенина удивительно земная и вместе с тем вселенская, космическая. В соединении этих двух начал — эмоциональная действительность, масштабность поэзии Есенина; отсюда и ее «половодье чувств», и половодье мысли:

Не жалею, не зову, не плачу,

Все пройдет, как с белых яблонь дым.

Увяданья золотом охваченный,

Я не буду больше молодым.

Дух бродяжий, ты все реже, реже

Расшевеливаешь пламень уст.

О, моя утраченная свежесть,

Буйство глаз и половодье чувств.

Все мы, все мы в этом мире тленны,

Тихо льется с кленов листьев медь...

Будь же ты вовек благословенно,

Что пришло процвесть и умереть.

Глубочайший лиризм, философская глубина этого стихотворения, весь его «просветленный» настрой идет от великих традиций русской классической литературы.

В поэзии Есенина нас покоряет и захватывает в «песенный плен» удивительная гармония мысли и образа. Вместе с тем все его творчество согрето глубочайшим «лирическим чувствованием». Его теплом и светом наполнены и есенинские картины русской природы. Есть что-то сокровеннородное и близкое в пейзажной лирике Есенина тому, что так глубоко волнует нас в картинах природы таких гениальных мастеров живописи словом, как Лев Толстой и Тургенев. И еще: природа у Есенина неотделима от человека, от его настроения, его земных радостей и тревог:

Отговорила роща золотая

Березовым, веселым языком,

И журавли, печально пролетая,

Уж не жалеют больше ни о ком.

Стою один среди равнины голой,

А журавлей относит ветер в даль,

Я полон дум о юности веселой,

Но ничего в прошедшем мне не жаль,

Не жаль мне лет, растраченных напрасно,

Не жаль души сиреневую цветь,

В саду горит костер рябины красной,

Но никого не может он согреть.

Не обгорят рябиновые кисти,

От желтизны не пропадет трава.

Как дерево роняет тихо листья,

Так я роняю грустные слова.

И если время, ветром разметая,

Сгребет их всех в один ненужный ком...

Скажите так... что роща золотая

Отговорила милым языком.

Есенин неустанно шел вперед к величайшей поэтической вершине мировой и отечественной литературы — к Пушкину, обретая все более твердую уверенность и самостоятельность в избранном им пути. Продолжая, развивая, обогащая традиции классической поэзии, Есенин оставался и был прежде всего сыном своего века, своей эпохи. Все это, вместе взятое, позволяло Есенину еще при жизни, в двадцатые годы, стать объективно тем могучим художественным звеном, которое прочно и навсегда соединило реалистическую поэзию Пушкина, Лермонтова, Некрасова с поэзией социалистического реализма, рожденной Великим Октябрем.

Многие поэты, чья лира зазвучала уже после Есенина, пережили радость встречи с его стихами, у каждого из них в душе «свой Есенин», каждый из них сказал свое живое, взволнованное слово о великом поэте.

Поэзия Есенина близка и дорога всем народам нашей страны. Стихи его звучат на украинском и белорусском, латышском и эстонском, грузинском и казахском, молдавском и узбекском и многих-многих дру-ф гих языках.

«Очень русский поэт Сергей Есенин сделался родным и для нас, узбеков,— пишет поэт Гафур Гулям. И если Есенин «тянулся» к Востоку, то сейчас поэты Советского Востока тянутся к нему, черпают в его поэзии то, что им органично, близко».

С таким же восхищением писал о Есенине украинский поэт Павло Тычина:

«Сергей Есенин! Кого мне поставить в один ряд с ним— таким высокоодаренным, самобытным певцом России?»

А современник Есенина поэт Николай Тихонов справедливо утверждает: «Его стихи не могут состариться. В их жилах течет вечно молодая кровь вечно живой поэзии».

* * *

Так рассказать в поэзии о Человеке, его земных радостях и тревогах, с такой душевной теплотой писать о своих соотечественниках, так глубоко увидеть человеческую трагедию в мире капитала, а главное, так понять и суть исторических событий, и богатство, красоту души тех, кто в дни революционного Октябрьского штурма встал во главе восставшей России, мог только художник, сам же столь открытый, честный, мужественный, мудрый, если надо, беспощадный к себе, своим ошибкам и заблуждениям,— художник, который по праву олицетворяет в себе лучшее и прекрасное в его народе. Именно таким сегодня, «на расстоянье», видится нам великий русский советский поэт Сергей Есенин.

ЮРИЙ ПРОКУШЕВ